«Го очень сильно меняет сознание. Прежде всего, это касается развития логического мышления — от линейного к пространственному”, — говорит Ефим Островский, президент корпорации “ГОСТ”
Это очень древняя игра — одно из преданий приписывает ее создание основателю Китая Шен-Нуну, другое утверждает, что она родом из Атлантиды. В Китае и Японии к ней всегда относились как к бесконтактному боевому искусству, вместилищу сложнейших стратегических концепций. Это искусство считалось настолько серьезным, что в Японии в течение полутора сотен лет было запрещено заниматься им за пределами императорского дворца, иначе можно было лишиться головы. Так блюлась закрытость стратегического знания. Но проходили века, постепенно игра становилась массовой, и сейчас на Дальнем Востоке она на порядок популярнее любой другой игры. Если в шахматы в мире играют около 50 млн человек, то в Го — 500 млн!
В игре участвует 361 камень — 180 белых и 181 черный. Черные делают первый ход. На доске — сетка, которую образуют 19 вертикальных и 19 горизонтальных линий. Камень, стоящий на пересечении линий, “дышит” через соседние пересечения. Если эти пересечения заняты камнями противника, он “задыхается”, точнее, берется в плен и удаляется с доски. Цель Го — получить большее пространство, чем у противника. Группы камней, которые сталкиваются на доске, на самом деле символизируют собой разного типа объекты, действующие в общем пространстве.
Предметы для игры сами по себе являются произведениями искусства. Доска изготавливается из цельного куска дерева, которое предварительно сушится не один десяток лет. Чем доска толще, тем дороже. Линии заливаются мастикой или инкрустируются серебром. В Японии обычно используются черные и белые камни. Первые делаются из черного базальта, а вторые — из раковины хамагури. В Китае допускаются и другие цветовые комбинации, при этом важно, чтобы сохранялось сочетание Инь и Ян — в комплекте могут быть камни синие и красные, зеленые и красные и т.д. Наиболее распространенные материалы — агат, нефрит, яшма. У японцев чаще встречается чечевичная форма камней, а китайцы традиционно использовали пирамидки. Чаши, в которые складываются камни, вырезают из дерева или из камня. В моей коллекции есть старинные резные чаши из бамбука, днищем которых служит естественная перемычка ствола.
С юности я увлекся этой игрой. Я готовился стать востоковедом и читал много французских книг о Востоке (с детства у меня был свободный французский). И в одной из этих книг я наткнулся на правила игры Го. Она меня очень заинтересовала, и я начал ее практиковать. Конечно, еще безо всякого правильного инвентаря — кажется, это было выжженное на фанере поле и пуговицы. Кстати, тогда же в журнале “Наука и жизнь” было напечатано очень большое исследование об этой игре, много этюдов, теоретических разборов. До этой публикации Го в СССР была, по сути, неизвестна.
Я играл достаточно долго, потом забросил игру и вернулся к ней вновь в конце 90-х, после нескольких своих поездок в Китай. Начал покупать комплекты, стал играть более серьезно. Следующий этап — самый важный — начался для меня, когда я познакомился с Игорем Гришиным, руководителем школы Го “Восхождение”, человеком, на мой взгляд, роль которого судьбоносна для этого искусства в России. Движение, которое он возглавляет, стремится проникнуть в философскую подоплеку игры. Ведь не секрет, что в любом боевом искусстве всегда присутствует объемная спортивная “пена”, и только немногие действительно понимают, про что это. Го очень сильно меняет сознание. Прежде всего, это касается развития логического мышления — от линейного к пространственному. Очень многие военные теоретики связывают Го с доктриной о стратегии непрямых действий. Ведь в принципе в этой игре любые действия являются непрямыми. Напомню, что Лиддел Гарт, анализируя итоги Второй мировой войны, указывал, что европейская военная мысль может выйти на качественно иной уровень, если избавится от идеи прямого превосходства и обратится к стратегии непрямых действий.
Всего лишь доска и 361 камень создают очень, казалось бы, простой язык, на котором можно излагать концепции любой сложности. Для этого, конечно, стороны должны владеть игрой. Тогда они могут обсуждать на доске аспекты политического планирования или долгосрочную экономическую стратегию, могут анализировать какие-то прошедшие операции. Безусловно, без практики трудно понять, в чем состоит игра, — в нее надо просто играть.
Текст подготовлен Мариной Александровой
Фото: Михаил Подгорный
газета «Ведомости», №56